Продолжение. Начало здесь: Часть 1.
Четвертый день гонки, 23 марта
4 дня в море, полтора дня с настоящего старта — а ощущение, что это у нас тут расслабленный круиз и гонка еще впереди. Ветер слабый, волны нет, просыпаешься — кажется, что яхта вообще неподвижна.
Пока что самым сильным впечатлением является первая ночь после старта. Мне была поручена навигация — и все восемь часов двух ночных вахт я провела внизу, отрываясь от монитора AIS только затем, чтобы высунуться в люк и дать очередные ценные указания рулевым. Потому что происходящее вокруг описать словами довольно трудно. Но я попробую.
Возьмите лист бумаги. Нарисуйте в центре маленький кораблик. А теперь окружите этот кораблик сотней значков рыболовных сетей. Причем некоторые из этих значков отмечают сегменты одной сети (и, соответственно, проходить между ними нельзя), а некоторые — сами по себе. Теперь добавьте десяток рыболовецких судов, которые перемещаются (быстрее, чем наш маленький кораблик) и оставляют за собой все новые и новые сети. А теперь представьте, что AIS показывает нам далеко не полную картину, и если выйти на палубу, то — спасибо яркой луне — можно увидеть буйки сетей, на которых не установлен AIS.
Никогда ничего подобного раньше не видела. И больше не хочу.
Вот вам картинка, чтобы было понятнее:
— Правее! Правее бери, мы сейчас в сеть въедем! Почему мы рулим 90, нам нужно минимум 120!
— Потому что ветра нихрена нет, я вообще курс не контролирую!…
— Мы можем обогнуть этот буек справа?
— Не думаю, кажется там сеть. Держись левее, CV23 только что там прошла и они идут дальше — есть шанс, что там чисто!…
— Прекрасный, прекрасный курс! Так держать! Никуда не сворачивай, это вот прям то что надо!
— Слушайте, я ее люблю! Первый раз навигатор дает позитивную обратную связь, а не только ругается «куда ты рулишь?!»
***
Открыла дверь в машинное отделение (вот оно, кстати — да мы там сушим полотенца. И перчатки. И шапки. И даже носки. Но про это позже)
посмотрела вниз, ужаснулась. По мнению нашего механика Мартина, у нас несколько подтекает опреснитель — в любом случае, я выкачала оттуда ведра три то ли дизеля, то ли воды — теперь наше машинное отделение хоть на что-то похоже.
День шестой. Вроде бы 25 марта. Кажется, пятница
Ага, наконец-то все это стало немного похоже на гонку. Прошлой ночью было немного ажиотажа на носу (суета, сброс паруса, все мокрые, шум, крик — ну как полагается). Идем upwind, дует 35 (с порывами до 50). Ощущения от рулежки волшебные — первый раз в жизни я, наконец-то, начинаю понимать, как это делается. Самое удивительное, что я там вообще за штурвалом не нужна — ну там в особо большую волну нос направить, да изредка курс скорректировать — она сама идет, куда надо. Я так, присматриваю. Невероятное совершенно чувство — я вниз спустилась с горящими глазами, Максу рассказываю: «…кажется, моя роль как рулевого чисто номинальная — она сама знает, куда идти». Макс смеется: «Ты что, никогда не рулила яхтой с правильно выставленными парусами?»
Though I’m past
one hundred thousand miles
I’m feeling very still
And I think my spaceship knows which way to go
Удивительно тепло, кстати. С момента выхода из порта Циндао воздух становится все теплее и теплее. Вода еще теплее воздуха. Я-то думала, нам придется снег с палубы сметать да лед скалывать с такелажа… А мы раздеваемся на глазах.
День седьмой
Какой сегодня по счету день гонки я знаю из висящего на стене расписания: кто что сегодня делает. Оттуда же можно узнать о том, какой сегодня день недели (по крайней мере до того момента, как мы пересечем линию смены дат). Число и месяц интересуют только того, кто назначен сегодня на роль навигатора — кто-то полагается на свои часы, кто-то — на предыдущих навигаторов и подглядывает на вчерашнюю страницу корабельного журнала, чтобы узнать дату.
Вахтенная система у нас организована следующим образом: сутки начинаются в 7 утра, две вахты по 6 часов (с 7 утра до часу дня и с часу дня до 7 вечера), затем 3 четырехчасовые вахты. Судовой журнал ведется, ясно дело, в UTC («локальное» время, которое мы довольно условно выставляем исходя из принципа «в 7 вечера должно начинать смеркаться, а в 3 утра еще должно быть темно» тоже указывается). Есть расписание, кто что делает каждый день: кто «mother» (готовит еду), кто отвечает за уборку гальюнов, кто воду из трюмов откачивает, кто навигирует. На каждую роль выделяется 1 человек из каждой вахты, за исключением «mother» — дежурный по камбузу исключается на сутки из вахтенной системы. Его (ее) день начинается около половины шестого, чтобы в 6:30 уже кормить завтраком тех, кто заступает на вахту в 7 утра — и затем тех, кто только что закончил вахту. Затем целый день mother готовит обед-ужин-печет хлеб (да! мы печем хлеб. Каждый день. У нас есть электрический тостер и эти сибариты не представляют себе жизни без тостов на завтрак!), и после ужина отправляется спать — на всю ночь и даже больше, поскольку расписание составлено хитро и на следующий день вахта у того, кто был вчера mother, начинается аж в час дня. Т.е. если быстро управиться с мытьем посуды после ужина, то спать можно лечь часов в 9, и спать аж до полудня. Но все это означает, что mother не несет вахты и, следовательно, на палубе может не хватать рук. Нас всего 15 человек (плюс шкипер), поэтому на роль mother каждый день назначается только один человек (чтобы минимизировать потери людей на палубе), а кто-то из второй вахты назначается «mother-in-law» и спускается вниз, когда mother требуется помощь — обычно это час до и час после завтрака/обеда/ужина — помочь с раздачей еды/мытьем посуды.
В то, что существует какая-то жизнь за пределами лодки, верится с трудом — в основном, благодаря стандартным ночным разговорам на палубе: «а вот когда мы финишируем, тут-то я (варианты: выпью пива/приму душ/etc). Я со своим вариантом пока не определилась: «То ли сначала в горячую ванну, а потом устриц с шампанским, то ли сначала устриц с шампанским, а потом в горячую ванну? Или в ванну с бокалом шампанского?»
Тем временем мы прошли первую тысячу миль, впереди еще около четырех с половиной тысяч. Наконец обе наши вахты определились с названиями. Наша семерка назвала себя «Ocean’s Seven», а вот вторая вахта — под руководством польского паренька Павла — с его подачи — называется Pussy Riot. Я немедленно поинтересовалась, где и когда они будут петь и танцевать…
Занятно, что среди «Pussy Riot» — пожилая, очень серьезная и довольно религиозная женщина Сью, наводящая, несмотря на хрупкое телосложение и едва слышный голос, ужас на всех нарушителей общественного порядка на борту.
— И что сказала Сью на такое название вашей вахты?
— Мне кажется, она еще не осознала…
***
На общий корабельный email присылают блоги всех шкиперов за день. Говорят, если верить блогу, на борту «Unicef» две курицы-несушки. Нам бы следовало завести козу — часть молока в пакетах оказалось с поврежденной упаковкой и испортилась, так что нам грозит молочный кризис…
***
Подняли спинакер. Оказалось, что мои представления о spinnaker trip для этой яхты слишком радикальны.
-…но подожди, я думала, условно говоря, я его отпускаю, пока он почти не сваливается, и тут даю команду grinfer’у крутить лебедку…
— ага, и так 5 тысяч миль? Мы все задолбаемся!
Короче, задача spinnaker trimmer’а на яхте «PSP Logictics»: ты сидишь со шкотом в руках и смотришь на парус. Если он вот уж прямо совсем падает и рулевой при этом не кричит «Извини, это я, не туда рулю, ща исправлюсь!» — то тогда trimmer, конечно, кричит ‘grind!! grind’ и один-два человека начинают активно крутить лебедку.
***
У нас в команде был товарищ из Ливана по имени Моисей — он должен был идти вокруг света, но в связи со смертью отца сошел на берег в Австралии. В связи с этим лучший диалог сезона:
— …Падди не испек хлеб! Завтра мне предстоит накормить одним хлебом семерых!
— А как насчет превращения воды (желательно морской) в вино?
— Может, тебе надо еще чтобы море расступилось и мы быстро докатили до Сиэтла?
— А вот для этого нам нужен Моисей…
День восьмой
Вчера мы перевыполнили программу по новым впечатлениям: дельфины, радуга, private jet береговой охраны Японии прилетел (низко-низко), покружил, связался по VHF с идущей впереди нас «Great Britain», расспросил, кто, куда, зачем, что за гонка, сколько нас таких, поблагодарил за сотрудничество и улетел.
Погоды стоят чудесные — тепло необычайно, мы разделись до шортов и маек (а я-то готовилась к снегу). Дошло до мытья головы на палубе.
***
Еще сегодня мой первый день в роли mother. Паникую, ничего не успеваю (за счет перевода часов у меня украли 2 часа времени, которых мне как раз не хватило, чтобы испечь хлеб). Команда, тем не менее, довольна.
С едой у нас, благодаря гениальным организаторским способностям Сью, все очень просто. Меню рассчитано на 8 дней, затем начинает повторяться. Замороженное мясо — в морозилках, остальные продукты на день разложены по пронумерованным гермомешкам: один мешок — один день. Утром берешь с полки мешок — там все, что нужно. Меню и инструкции — в специальной папке. Мне досталось приготовить на ужин «Cottage Pie». Я озадачилась — что бы это могло быть? Интернета нет — как готовить? Меня успокоили, рассказав, что это просто фарш с добавками, запеченый под слоем картофельного пюре, и вообще я вольна готовить что захочу из данного набора продуктов. Я обрадовалась, включила фантазию и приготовила что-то вроде рагу.
Ворчливый и вечно всем недовольный Алан, опустошив свою миску, кивает в мою сторону: «Вот человек знает, как готовить картофель!»
Я озадачена: а что, собственно, я сделала?
— Ты его *почистила*, прежде чем нарезать кусками!
Удалось мне также справиться и с десертом в пакетиках (что-то вроде пудинга), несмотря на то, что инструкции на пакетике были по-итальянски, а сверху была наклеена этикетка по-китайски…
Вместе с хлебом я обеспечила команду и зрелищами. Спускаясь с трапа (вторая смена заканчивает ужин, я передавала наверх кастрюлю с остатками еды — выкинуть за борт) я неудачно поворачиваюсь — и в левом колене раздается оглушительный (для меня, по крайней мере) хруст, а я издаю еще более громкий вопль. Дальше еще пару минут все у меня наперебой интересуются «что случилось», а я шиплю и через стиснутые зубы повторяю, что я в порядке, я в порядке, в порядке я, все нормально, могу ходить и стоять, жить буду.
И в самом деле — могу ходить и стоять. Колено будет болеть при прикосновениях до самого финиша, но, к счастью, совсем не мешать передвижениям.
***
Флотилия идет необычайно плотной группой. Восьмой день гонки, а мы все еще видим на горизонте лидеров турнирной таблицы — «LMAXю» и компанию.- Представляете, как переживают сейчас на «LMAX»:
— уже восьмой день гонки, а мы все еще в пределах видимости «PSP Logictics!»
— Кстати, знаешь кто сейчас лидирует? «Unicef»!
— Кто??!!! Умереть со смеха можно!
(Unicef традиционно финишировала одной из последних, но после предыдущего сегмента у них сменился шкипер — и потрясающе изменились результаты). Вот именно так, наверное, все реагировали, когда мы ненадолго выбились в лидеры. «Кто-кто лидирует?! PSP? Да не может быть, умора какая!»
***
Весь вечер не было ветра, тишина и покой, лодка никуда не кренится (очень удобно, закончив с мытьем посуды я переоделась в чистое, привела себя в порядок и вообще) — стоило мне устроиться поудобнее на койке с записной книжкой, как мы резко ускорились — аж уши заложило, яхта накренилась, с палубы донеслись крики («Reefing! Yankee 1 down! Get Yankee 3 on deck!*») и топот. А я-то хотела поспать…
===
* Headsails (они же, кажется, стаксели) нумеруются — от #1 (самый большой) до #4 (самый маленький). На Clipper 70 при этом используется специальный тип стакселей, именуемый Yankee — отличается он тем, что его шкотовый угол поднят довольно высоко. При усилении ветра, когда яхта оказывается overpowered, часто требуется сменить стаксель — поставить стаксель с большим номером (или вообще сбросить) — данное действие часто сопровождается криками, руганью и вообще нездоровой суетой.
Продолжение следует…
Оригинал опубликован в живом журнале Евгении Линковой
Фото автора и с сайта clipperroundtheworld.com