Начало здесь: Незаконченная кругосветка. Часть 1
Море встретило ровным ветром от юго-запада, идем, чуть отклоняясь от генерального курса. Грот, генуя, дизель. От берегового питания аккумуляторы не берут полную зарядку, поэтому Зигмас решает первые сутки пройти под двигателем. К вечеру погода портится. Капитан, осмотрев в локатор горизонт, выглядывает из люка:
— Приближается дождевой заряд, скоро вмочит.
Еле успел натянуть непромоканец – ливануло, как из ведра.
К утру, к работе дизеля добавился посторонний звук, который то усиливается, то пропадает. Не поймем в чем дело, вырубаем дизель, когда запускаем снова, все повторяется. Яхта издает непонятные звуки, при этом вокруг собирается немыслимое количество дельфинов. Такое ощущение, будто они слетелись со всего моря, что бы посмотреть, кому это так больно. Аккумуляторы набились, двигатель можно заглушить.
Но батареи имеют тенденцию к разряду. Седьмого июня вновь запускаем дизель и включаем его на ход, дельфины тут как тут. Зигмас высказывает предположение:
— Может, чего на винт намотали? Надо нырнуть.
Нацепив маску и ласты, лезу за борт:
— Все нормально, винт чист, на валу тоже ничего нет.
Повторяем попытку, к звукам привыкли, вроде бы ничего не происходит. Лежу, дремлю между вахтами, мы их распределили четыре через четыре. Вдруг сверху ссыпается Зигмас, предварительно заглушив дизель, и к моторному отсеку, затем довольно спокойно:
— Идем ко дну.
Меня подбрасывает из койки, подлетаю к нему, в лодку, как из брандспойта, через дейдвуд хлещет вода. Зигмас пытается заткнуть отверстие рукой:
— Давай быстрей чоп
— Я его в глаза не видел. Где искать?
Меняемся местами — я иду на амбразуру, Зигмас — на поиски чопа. Наконец он найден и забит в дыру. Пока возились, в яхту набралось изрядное количество водицы, поверх пайол она перекатывается от борта к борту. Электрической помпы у нас нет, в ручной через некоторое время, что-то заклинивает. Переходим на ведра. Провозились часа три, прежде чем в лодке не осталось воды. Сели перевести дух и обсудить ситуацию. Вал каким-то образом отсоединился от двигателя и, судя по всему, вместе с винтом булькнул на дно.
— Слушай, — осенило Зигмаса, – я вал кое-как вставлял, ему перо руля мешает, приходилось выворачивать. Когда все случилось, руль прямо был, может, вал уперся в перо?
Я сигаю за борт. Черта с два, как будто, ничего и не было. Как потом выяснилось, вал обломился в районе шпонки и, оказавшись короче, беспрепятственно выскользнул из дейдвуда.
Бедная «Камчатка», над ней какой-то винтовой рок. Новый, 2001 год яхта встречала у причала в Гонконге. Стали уходить, оказалось, нет винта. Швартовались, был, сейчас – нет, значит где-то на дне. Глубина под лодкой тридцать метров. Старпом Олег Иванов каким-то чудом сумел раздобыть акваланг и разыскал винт, водрузив его на место. Затем, находясь уже в Средиземном море на пути в Черное, после одного из штормов, выяснилось, что винт утонул вновь. Это добавило проблем мореплавателям: Босфор пришлось преодолевать на буксире за рыбацкой шаландой, выложив за это немалую сумму из и так скудного бюджета. В Севастополе предложили изготовить новый вал, что и было сделано, но как видно, металл оказался с дефектом, что и не замедлило сказаться.
Что будем делать? Вернемся в Севастополь, денег для ремонта все равно нет, когда будут – не известно. Моя навигация на этом наверно и закончится.
У Зигмаса тоже нет никакого желания возвращаться: «Что, не парусник мы, что ли? Пойдем под парусами. А как узнаем, что появились деньги, подвернем куда-нибудь для ремонта».
Зигмас страстный радиолюбитель, член Робинзон-клуба, почти все свободное время просиживает за радиостанцией. Находясь еще в Индийском океане, у него завязались контакты с радиолюбителями из Саратова и Москвы, которые любезно согласились передавать информацию от Зигмаса по E-mail по нужным адресам и в обратном порядке, естественно, то же. Так что у нас, несмотря на отключенный за неуплату спутниковый телефон, связь с большой землей имелась практически постоянно, правда в строго определенное время. На том и порешили. Настроение немного улучшилось.
Часть продуктов намокла и проследовала за борт, разделив участь вала и гребного винта. Решив, что драматичность ситуации может ускорить получение денег, готовлю информацию для Камчатских СМИ, и с очередным сеансом связи она отправляется на полуостров.
Пролив Босфор
Восьмого июня во второй половине дня, предварительно проштилев несколько часов, подошли к Босфору и в пятнадцать тридцать с крепким встречным ветром вошли в пролив. Благо сильное течение направлено в сторону Мраморного моря. Лавируемся вблизи Европейского берега. Вообще-то по Босфору хождение под парусом запрещено, но нам некуда деваться. Все время ждем появления морской полиции. Но пока обходится. Вдоль набережных полно рыбаков – сезон ловли ставриды. Иной раз снасти, чуть ли не залетают к нам на борт. С берега разносятся умопомрачающие запахи жареного мяса и свежезаваренного кофе. Исходим слюной. Вечереет, муэдзины затягивают свои песни.
Стамбул
Мимо проплывает такой желанный и недоступный Стамбул. Захода не будет. Марина, где можно оформиться, находится в пригороде, уже, по сути, в Мраморном море. При выходе из Босфора ветер скис совсем, медленно дрейфуем в нужном направлении. В целях экономии денежных средств, решаем не вызывать лодку для буксировки в яхт-клуб и следуем своим курсом. К ночи мы уже в Мраморном море. Отметили это дело «Украинской с перцем». А тут и новые сутки наступили, девятое июня, день моего рождения, сорок шесть. Не откладывая в долгий ящик, Зигмас достал из капитанских запасов бутылку шампанского, и еще малость усугубили.
Выход в Мраморное море
Мраморное море оставило тягостное впечатление. Жара, безветрие, снующие во всех направлениях прогулочные суда и следующие своими курсами грузовые монстры. Посреди этой идиллии (для всех, кроме нас) — «Камчатка», беспомощно хлопающая парусами на волне от проходящих теплоходов. Обидно, что совсем нет под российским флагом, да и под украинским видели не больше двух. А когда-то это были наши дороги. Но одолели и Мраморное.
Перед входом в Дарданеллы налетел встречный шторм. Ветер в порывах больше двадцати метров в секунду, моментально выросла короткая, крутая волна. Первая проверка экипажа на прочность. Вдвоем меняем геную на штормовой стаксель, но авторулевой не очень хорошо справляется со своей задачей, и рифы на гроте беру в одиночку – Зигмас становится к штурвалу. Начинаем пилить галсами от берега к берегу в горле Дарданелл под носом у проходящих судов. Страшно. Если честно, не ожидал, что всегда осторожный Зигмас, так хладнокровно будет резать курсы встречных и обгоняющих пароходов, тем более ночью. На своей вахте приходиться делать тоже самое. Скорость шесть узлов, но за вахту по генеральному курсу проходим не более восьми миль. С рассветом стихает, и мы снова беспомощно болтаемся у самого входа в пролив в опасной близости от европейского берега.
Пока Зигмас спит, под генакером, на легких порывах трижды делаю «коровий оверштаг». С восходом солнца подуло, как не странно, попутно. Вошли в пролив. По правому борту проплывает городок Гелиболу.
Маяк Гелиболу
Зигмас показывает, где стояли на якоре в прошлый раз. Неспешно, за световой день, без лишней нервотрепки, в отличие от прошлогодней навигации, прошли Дарданеллы. Тогда «Камчатка» дважды ночевала в проливе, а в районе города Чанаккале еще и на мель села.
Нас обгоняют яхты, у которых, в отличие от нас паруса зачехлены, мы же довольствуемся тем, что Бог пошлет. В Эгейском море он послал нам легкий ветерок, что сделало ночную вахту приятной и беззаботной. К обеду следующего дня дунуло, как надо и откуда надо, и «Камчатка» очень лихо проскочила это море на шести – восьми узлах.
С этими местами у Жилайтиса особые воспоминания. Во времена лейтенантской юности, после окончания Львовского высшего военно-политического училища, он служил заведующим клубом на крейсере в составе Средиземноморской эскадры. Постоянное место базирования крейсера было в районе острова Крит. Зигмас подсчитал, что провел в этих местах не менее шестисот суток. Обычно не многословный, капитан разговорился. Я знаю его давно, но все о чем он рассказывает, слышу в первый раз. Так, за воспоминаниями и в Средиземное вышли.
Воды Средиземного моря
Здесь тоже дуло нормально, правда, не совсем так, как нам надо. В результате спустились почти на тридцать пятый градус широты (хотели идти по тридцать шестому). И вот уже в течении нескольких дней жутко лавируем юго-восточнее Мальты. Ветер прямо с острова, а сегодня, восемнадцатого июня, на четырнадцатый день плавания, еще и слабый, встречное течение, дрейф больше двадцати градусов, скорость полтора узла. Похоже, Валлетты не видать, как своих ушей, даже издали. Не вырежемся мы туда, пройдем южнее. Так, не дай Бог, и все Средиземное море в режиме «нон-стоп» протопаем.
Мальта
Через радиолюбителей задавали домой вопросы. Ответ ждали долго, как и предполагали, по деньгам – ничего. А была надежда отремонтироваться на Мальте.
Накануне, шестнадцатого числа, на моей вахте в каюту залетела птичка. Ну, думаю,- весть принесла.
После того, как она напачкала мне на койку, Зигмас выпроводил ее на палубу. Вообще, если птичка накакает – это к счастью, так я себя настраиваю. Пичуга сделала круг около лодки и снова села на леера. Через некоторое время взлетела опять, но видно силы не восстановила и упала в воду. Мы не стали возвращаться, чтоб ее спасти. А на следующем сеансе связи получили известие, что денег пока нет. Так что зря птаха нагадила. Настроение, и так не ахти из-за практического топтания на месте, упало еще больше.
Теперь держим в уме Бизерту (Тунис), последнее пристанище кораблей Черноморского флота после бегства от Октябрьской революции. Если к тому моменту, когда будем мимо проходить, деньги не поступят, идем прямиком на Гибралтар. Туда для пополнения запасов надо заходить по любому.
До последнего момента было еще довольно холодно. На ночную вахту тулуп одеваю. Но днем бывает довольно жарко, если ветер не сильный, стараюсь купаться ежедневно. Зигмас из ведра окатывается, а я за борт прыгаю.
Еще в Босфоре окончательно сели аккумуляторы от видеокамеры, но вчера реанимировали бензогенератор, который не заводился с Индийского океана и подзарядились.
Пишу дневник, смотрю на «Магеллан» и плакать хочется: 1,5 узла и те не туда, дальше к югу, а нам на север выбираться надо. А до Валетты всего 60 миль…
Продолжение следует…